С начала Северной войны (1700-1721) атрибуты и символы Швеции (такие как государственный флаг, изображение орла, тема моря) стали неотъемлемой частью русских военных и светских церемоний.

Однако, ни поруганные знамена, ни изображения поверженных львов и морских чудищ, не производили на современников такого ошеломляющего впечатления, как участие в триумфальных шествиях петровского времени пленных шведских солдат и офицеров. Парадоксально, но именно этот аспект остался вне поля зрения исследователей, активно занимающихся в последнее время темой символики и знакового оформления русской имперской власти. 

Причины, побудившие Петра привлечь шведских пленных к участию в триумфах, источники оценивают по-разному. Традиционную трактовку предложил датский посол Юст Юль, указывавший, что «в начале настоящей войны, когда шведам случалось брать в плен русских, отнимать у них знамена, штандарты, литавры и прочее или одерживать над ними верх в какой-нибудь маленькой стычке, они всякий раз спешили торжественно нести трофеи и вести пленных в Стокгольм, то этим шведы подали его царскому величеству повод действовать так же и относительно их самих»[1].

Подобное объяснение действий Петра вряд ли можно счесть справедливым. Ведь, во-первых, «первенство»  участия в петровских триумфах принадлежит вовсе не шведам, а туркам. Так, празднуя победу под Азовом, 30 сентября 1696 г . молодой царь Петр устроил в Москве римский триумф, во время которого его армии прошли по улицам города. Вдоль всего пути были расставлены пленные турки.

Во-вторых, как указывают источники, Петр I придавал большое значение расположению пленных в рамках подобных процессий и часто сам следил за реализацией замысла. В.А.Нащокина вспоминает в своих «Записках» сцену, свидетелем которой он стал: «Когда оных пленных вели… сам Государь, будучи в мундире гвардии, учреждал конвой и как идти с пленными до крепости»[2].

Понять важность участия шведов в триумфах петровского времени можно, проанализировав торжественный въезд войск Петра в Москву в 1709 г . Выбор события не случаен. На наш взгляд, именно подданные Карла XII стали основными участниками и ключевыми фигурами действа. 

21 декабря 1709 г . состоялся торжественный въезд победителей в Москву. Первым следовал Семеновский полк, а за ним «пленные генералы, высшие и нижние офицеры купно с их артиллерией, знаменами и прочим», взятые при Лесной. Замыкала эту первую часть шествия рота Преображенского полка, за которой располагались шведы, попавшие в плен под Полтавой и Переволочной. За ними снова следовала артиллерия, знамена, штандарты.

Далее двигались генерал-адъютанты короля Карла XII, генералы, полковники, подполковники и майоры, а также «королевский двор с высшими и нижними чинами». Следующим элементом процессии были королевские носилки с постелью, на которых возили раненого короля Карла во время боя. За носилками следовала вся уцелевшая часть шведской гвардии и свита Карла: генералы Гамильтон, Штакельберг, Роос, Круус, Крейц, Шлиппенбах, граф Левенгаупт, фельдмаршал граф Реншильд, первый гофмаршал и первый министр Швеции граф Пипер.

Процессию замыкал Преображенский полк во главе с самим Петром I и князем А. Д. Меншиковым, а также артиллерия и боеприпасы преображенцев.

Историки, обращавшиеся к этому описанию, указывали лишь на расположение пленных шведов в рамках процессии. Действительно, оно имело существенное значение. Стремясь подчеркнуть важность «матери» Полтавской баталии, битвы при Лесной, Петр расположил пленных корпуса Левенгаупта впереди. За ними следовали шведы, попавшие с плен после Полтавы и Переволочны.

Однако, на наш взгляд, важным здесь является и порядок прохождения русских полков. Он полностью соответствует традиционному построению войск при исполнении военного ритуала.

Разработанная еще в конце XVII в. формула состояла в том, что в период царствования Петра I любую более или менее значительную военную, церковную или светскую церемонию открывал «...по обычаю полк, называемый Преображенским...»[3]. Первую роту преображенцев зачастую вел сам император. Церемония заканчивалась парадом семеновцев. Возможен был и обратный вариант построения, а именно: семеновцы – впереди, преображенцы – позади. Если один из гвардейских полков в силу каких-либо причин участвовать в действе не мог, то личный состав другого делился на две части[4]. Таким образом, церемония выглядела так, словно гвардейский полк или полки «обрамляли» все шествие, акцентируя внимание на том, что находилось в середине процессии.

Именно так проходили военные шествия[5], встречи послов[6] и религиозные церемонии, такие как Водосвятия[7], Св. Александра Невского в Санкт-Петербург[8] и.т.д.  Таким образом, шведские пленные, окруженные преображенцами и семеновцами, становились центром декабрьской процессии 1709 г ., наиболее знаковой его частью.

В этом смысле  не менее существенным является появление носилок самого Карла XII. Ведь для них тоже было создано своего рода «обрамление». Окруженные, с одной стороны, чинами «королевского двора» и, с другой стороны, гвардией самого Карла XII, они становятся ядром всей процессии. И хотя король Швеции Карл XII смог избегнуть плена и физически находился далеко от рубежей России, в этот момент с точки зрения ритуала он образно находился в центре триумфального въезда русских войск в Москву.